28 мая 2025

Авторы: Федака Анна Александровна, Авксентьева Мария Владимировна
Субъект РФ: РФ, Москва

Актуальность. Послеродовая депрессия (ПРД) — одно из наиболее распространённых психических расстройств в послеродовом периоде: по международным данным, её распространённость достигает 14–17% (Nisar et al., 2020; Dadi et al., 2020; Liu et al., 2021). Более половины женщин с ПРД во всём мире не получают помощи (Hewitt et al., 2009), что приводит к серьёзным неблагоприятным последствиям для здоровья матери, развития ребёнка и функционирования всей семьи (Beck, 2014; Soe et al., 2016). Согласно зарубежным руководствам (NICE — National Institute for Health and Care Excellence, Национальный институт здравоохранения и повышения квалификации, Великобритания; ACOG — American College of Obstetricians and Gynecologists, Американский колледж акушеров и гинекологов), рутинный скрининг на послеродовую депрессию рекомендуется проводить на уровне первичной медико-санитарной помощи. В России отсутствуют программы раннего выявления ПРД, а уровень диагностики остаётся крайне низким — официально распознаётся не более 3% случаев (Корнетов, 2015). Одной из ключевых причин этого выступает недостаточная осведомлённость специалистов о ПРД и ее последствиях. 

Целью настоящего исследования являлась оценка уровня информированности медицинских работников о ПРД, их отношения к скринингу на ПРД, а также выявление основных барьеров и условий, необходимых для внедрения программ раннего выявления ПРД.

Материалы и методы. Проведён онлайн-опрос 303 медицинских работников, оказывающих медицинскую помощь женщинам и детям первого года жизни. Анкета включала блоки вопросов по демографическим характеристикам респондентов, восприятию симптомов ПРД, осведомлённости о скрининговых инструментах, а также отношении к внедрению скрининга. Анализ проводился методами описательной статистики с использованием Microsoft Excel и Python (библиотеки pandas, numpy).

Результаты

Анализ ответов 303 медицинских работников выявил существенные ограничения в профессиональной готовности к выявлению ПРД. Только 53,1% респондентов знакомы с профессиональными инструментами диагностики ПРД (анкетами, шкалами и цифровыми опросниками), при этом 94,5% положительно относятся к идее рутинного скрининга. Тем не менее, уровень уверенности в собственных знаниях низкий: лишь 10,9% считают свой уровень подготовки высоким, 61,4% оценивают его как средний, 19,1% — как низкий. 77,9%участников опроса выразили потребность в дополнительном обучении по теме ПРД.

Восприятие симптомов ПРД также свидетельствует о недостаточной клинической настороженности. Почти половина респондентов (47,9%) не сочли ни один из перечисленных в анкете симптомов проявлением ПРД. В качестве «нормальных» послеродовых проявлений чаще всего ошибочно воспринимаются:

·                постоянная усталость — 35,6%,

·                отсутствие заботы о внешности — 15,5%,

·                повышенная сонливость — 11,2%,

·                плаксивость и ощущение несчастья — 10,2%,

·                бессонница — 9,6%,

3,3% респондентов не считают тревожным симптомом даже согласие с утверждением «я никогда больше не буду счастлива», а 1,5% -  с утверждением «семье было бы лучше без меня».

62,4% респондентов обсуждают на приеме психологические проблемы с пациентками, остальные не делают этого по следующим причинам:

·                отсутствие квалификации — 42,4%,

·                считают, что это не входит в их обязанности — 42,4%,

·                нехватка времени на приёме — 15,2%,

Ключевыми барьерами внедрения скрининга респонденты назвали:

·                дефицит времени на приёме — 79,5%,

·                нежелание женщин обсуждать симптомы ПРД — 53,8%,

·                недооценка проблемы специалистами — 44,6%,

·                недостаточная квалификация — 40,3%,

·                негативное отношение самих женщин к теме ПРД — 33,3%.

Восприятие ПРД как клинической проблемы также остаётся противоречивым:

·                31,4% считают ПРД «естественным состоянием, которое пройдёт само»,

·                10,6% полагают, что лечение возможно только после окончания грудного вскармливания,

·                5,6% считают ПРД неизлечимым состоянием,

·                18,2% не видят долгосрочного влияния ПРД на здоровье женщины

В то же время, подавляющее большинство участников (95%) считают, что лечение ПРД должно быть бесплатным, и 90,4% признают, что женщина может не осознавать наличие у неё депрессии. Однако уверенность в ресурсах системы здравоохранения ограничена: только 44,6% считают, что в их учреждении имеются условия для диагностики ПРД, и 50,8% — для лечения.

Среди условий, способствующих внедрению скрининга, участники отметили:

·                простоту заполнения опросника — 74,3%,

·                обучение персонала — 54,1%,

·                доказанную эффективность скрининга — 49,8%,

·                доказанную эффективность лечения — 37,6%,

·                увеличение времени на приёме — 39,3%,

·                финансовую мотивацию — 31%.

Таким образом, при общем признании важности проблемы ПРД, уровень готовности к её системному выявлению остаётся недостаточным. Преодоление выявленных барьеров требует образовательных, нормативных и организационных решений на уровне первичной медико-санитарной помощи.

Выводы. Исследование выявило значительный разрыв между положительным отношением медицинских работников к скринингу ПРД и их реальной готовностью к его проведению. Диагностическая неуверенность, отсутствие знаний и институциональной поддержки остаются основными барьерами. Вместе с тем высокая мотивация к обучению и осознание важности проблемы создают предпосылки для системного внедрения скрининга на уровне первичного звена. Необходимо включение вопросов ПРД в образовательные программы, разработка алгоритмов проведения скрининга на ПРД с учетом условий амбулаторного приёма

Список литературы:

1.             Nisar A, Yin J, Waqas A, Bai X, Wang D. Prevalence of perinatal depression and its determinants in low- and middle-income countries: A systematic review and meta-analysis. JAMA Psychiatry. 2020;77(5):493–503.

2.             Dadi AF, Miller ER, Bisetegn TA, Mwanri L. Global burden of antenatal and postnatal depression: A systematic review and meta-analysis. BMC Public Health. 2020;20(1):1–14.

3.             Hewitt CE, Gilbody SM, Brealey S, Paulden M, Palmer S, Mann R, et al. Methods to identify postnatal depression in primary care: An integrated evidence synthesis and value of information analysis. Health Technol Assess. 2009;13(36):1–145.

4.             Beck CT. The effects of postpartum depression on child development: A meta-analysis.Arch Psychiatr Nurs. 2014;28(5):256–62.

5.             Корнетов НА. Послеродовая депрессия: диагностика и лечение. Социальная и клиническая психиатрия. 2015;25(3):14–19. (In Russ.)